Великая хартия вольностей – путешествие длиной в 800 лет

Мне было очень приятно получить приглашение на семинар в Генеральном Консульстве Великобритании в Санкт-Петербурге, состоявшийся 13-14 октября и посвященный 800-летию Великой хартии вольностей. Я удостоился чести присоединиться к известному британскому историку профессору Дэвиду Карпентеру, чтобы вместе с ним обсудить историю Великой хартии Вольностей и ее влияние на правовое и политическое развитие Великобритании и других стран, включая Россию.

«Раннимед сегодня – это место с исторической атмосферой, вызывающее разнообразные воспоминания. Легко представить себе, как выглядел знаменитый луг, протянувшийся вдоль берегов Темзы, когда на нем располагались павильоны Короля Джона и палатки баронов в те дни 1215 года, когда велись переговоры, предшествовавшие подписанию Великой хартии вольностей… Огромные самолеты, поднимающиеся в воздух из Лондонского аэропорта Хитроу, часто появляются над лугом Раннимед, чтобы, сделав разворот, пролететь вдоль него, медленно набирая высоту, и исчезнуть где-то вдалеке. Как будто для того, чтобы доставить Хартию во все четыре стороны света»¹.

Это путешествие во времени было и остается важным для нас с точки зрения демократии, прав человека и верховенства права. В особенности это верно в отношении глав 39 и 40 Великой хартии вольностей, которые и сегодня, находясь в основе Английского права, надежно защищают право на свободу и личную безопасность, право собственности и право на справедливый суд (если дело касается лишения или ограничения материальных прав). В конечном счете, речь идет о предсказуемости и неприкосновенности человеческой жизни, противопоставляемой произволу, то есть о верховенстве права, а не управлении посредством законов.

Гарантии, содержащиеся в Великой хартии вольностей, проделали долгий путь в Нью-Йорк и обрели новое пристанище во Всеобщей декларации прав человека и Международном пакте о гражданских и политическим правах, к некоторым разделам которых часто апеллируют, как к Международному биллю о правах или Международной хартии вольностей. Они продолжают задавать стандарт защиты прав человека в национальных конституциях.

Авторы Конституции Российской Федерации 1993 года черпали вдохновение в этих международных документах, когда работали над главами 1 и 2 – частями современной Российской Конституции, которые нельзя изменить без изменения самой Конституции. Поэтому они должны были лечь в основу современного Российского конституционного порядка.

Конституция Российской Федерации 1993 года гласит, что гарантии прав человека должны обеспечиваться «согласно общепризнанным принципам и нормам международного права» (Статья 17 § 1), которые «являются составной частью ее [Российской Федерации] правовой системы» (Статья 15 § 4).

Данные статьи приобрели новое звучание в 1998 году, когда Российская Федерация присоединилась к Европейской Конвенции по правам человека (почерпнувшей многое из Великой хартией вольностей), которая в своей преамбуле ссылается на верховенство права – положение, известное своей интерпретацией в Европейском Суде по правам человека как право на доступ к суду, право, которое напрямую не упоминается в тексте Конвенции. В 1975 г., при рассмотрении дела из Великобритании, Страсбургский суд открыто и смело заявил: «едва ли можно говорить о верховенстве права без возможности доступа к суду»².

Трудно спорить с тем, что торжественные конституционные формулы – это по сути обещания скорее, чем реалии. Но так было и с Великой хартией вольностей, которая в течение длительного периода в истории Англии «признавалась только через нарушения»³. Долгое путешествие, начавшееся 800 лет назад на лугу Раннимед, не обошлось без периодов турбулентности.

Безусловно, ограничениями, содержащимися в Великой хартии вольностей, нельзя пренебрегать. В частности, Хартия недостаточно защищала уязвимые группы людей, таких как, например, инвалиды – им в первую очередь необходимы конкретные меры для того, чтобы доказывать свои права и пользоваться ими осознанно и эффективно.

Вместе с тем, стремления, содержащиеся в Великой хартии вольностей, важны и значимы для нас и по сей день, не меньше, чем в 1215г. Более того, в сегодняшнем глобальном и все более непредсказуемом мире, следует рассмотреть острую необходимость создания Великой Хартии Вольностей Наций.

Покойный Лорд Бингэм однажды заметил, ссылаясь на речь Кавалерственной Дамы Розалин Хиггинс, что в рамках международного права отсутствие обязательного доступа к Международному суду не соответствует общепризнанной модели верховенства права и, следовательно, такой шаг необходимо предпринять, если ожидается, что международное верховенство права станет по-настоящему эффективным⁴. Великой хартии вольностей еще предстоит продолжить свое захватывающее путешествие по миру.

[1] David Carpenter, Magna Carta, Penguin Books, 2015, at vii.

[2] Golder v. United Kingdom, no. 4451/70, § 34 in fine, Series A, no. 18.

[3] Paul Harvey, Anthony Arlidge and Igor Judge, Magna Carta Uncovered, Hart Publishing, 2014, Book review, EHRLR, 2015, 3, at 327.

[4] Tom Bingham, The Rule of Law in International Legal Order, in The Rule of Law in International and Comparative Context (ed. R. McCorquodale), British Institute of International and Comparative Law, 2010, at 18.