Голос и выбор

В моей семье всегда живо интересовались политикой. Родители активно участвовали в местной политической жизни, в свободное время посещая собрания и общественные мероприятия в поддержку своей партии. Не помню, чтобы я когда-либо спрашивал у них, чем был обусловлен этот интерес, но мы много беседовали о том, что надо сделать для страны, и чем политика одной партии лучше политики другой партии.

Во время выборов мои родители опрашивали соседей, за кого те собирались голосовать. Не уверен, насколько часто они угадывали, но хорошо помню, как мама с папой разрезали списки избирателей на части и наклеивали их на плотный картон, а имена аккуратно подчёркивали: синим – за консерваторов, оранжевым – за либералов, красным – за лейбористов. Затем, по мере получения данных от так называемых счётчиков, которые отмечали явку у кабинок для голосования, напротив имён проголосовавших избирателей ставились птички.

Первые выборы, которые я запомнил, это две кампании, которые прошли в 1974 году. В ходе первой, в феврале, правительство консерваторов получило больше голосов на национальном уровне, чем партия лейбористов, но меньше мест в парламенте. Лейбористы сформировали “правительство меньшинства», и в скором времени, в октябре, организовали вторые выборы. Тогда они получили и больше голосов, и больше мест в парламенте, хотя их преимущество в Палате Общин было очень малым.

Я помню, каким несправедливым казался мне результат. И ещё я помню, как философски на это отреагировал мой отец (мои родители ведь были консерваторами). Это всё система, сказал он тогда. Конечно, мой отец был недоволен результатом, но он напомнил мне, что через пять лет снова будут выборы, и тогда у людей опять будет возможность выбрать себе правительство. Так и случилось – в 1979 году на выборах победила Маргарет Тэтчер.

Наша, британская, форма демократии предполагает проведение выборов в 650 избирательных округах, где кандидаты соревнуются за право представлять данный регион в Парламенте. Кандидат, получивший большинство голосов, выигрывает. Эта система вполне опять может привести к такому же результату, как и в феврале 1974-го. В других демократических государствах существуют системы выборов по партийным спискам: члены парламента избираются пропорционально количеству голосов, полученных каждой партией. В некоторых странах, например в Австралии, действует «система единого передаваемого голоса»: избиратели голосуют за кандидатов в порядке предпочтения. Голоса, отданные за кандидатов с наименьшим количеством голосов, передаются другим кандидатам в соответствии со вторыми преференциями до тех пор, пока кто-либо не наберёт 50% голосов.

Но ключевые элементы одинаковы везде. Во-первых, есть система. Во-вторых, у всех граждан, подходящих по возрасту, есть право голоса. И в-третьих, выборы проводятся регулярно, и состав правительства может меняться.

Время от времени возникает недовольство тем, что демократия не работает. Тем, что у граждан – ограниченный выбор. Тем, что голос одного гражданина не может изменить ситуацию или не считается вовсе.

Это понимал и Уинстон Черчилль. В 1947 году, спустя всего лишь два года после поражения его партии на выборах (несмотря на то, что он занимал кресло премьер-министра во время Второй мировой войны и был поистине великим лидером), он сказал следующее:

«Много форм правления применялось и еще будет применяться в этом грешном мире. Все понимают, что демократия не является совершенной. Правильно было сказано, что демократия — наихудшая форма правления, за исключением всех остальных, которые пробовались время от времени…»

Во время выборов правительство стремится узаконить само себя. Оно должно отчитаться о своих действиях перед народом и заручиться его поддержкой. В нашей, британской, системе, каждый член парламента должен получить голоса большинства избирателей в своём округе.

Один голос ничего не меняет, но, будучи собранными вместе, голоса определяют исход выборов. А выборы дают возможность выбора и предлагают альтернативные сценарии развития событий.

Мои познания в этимологии не слишком глубоки, но мне кажется правильным, что русский перевод слова election совпадает с значением слова choice – выбор. А перевод слова vote также означает голос (voice). Один голос сам по себе значит немного, но множество голосов вместе создают немалый шум.

Когда меня спрашивают о различиях между Великобританией и Беларусью, первым делом мне приходят в голову демократические дебаты. Я скучаю по оживлённым спорам о том, что правительство должно или не должно делать – что обычно и происходит в нашем парламенте. Именно с помощью таких споров правительство имеет возможность работать в интересах граждан.

Несколько дней назад был праздник Октябрьской революции – тогда перемены наступили совершенно другим путём. За революцией последовала ужасная война, голод, принудительная коллективизация и многое другое. Также недавно я посетил место массовых расстрелов в 1930-х годах под Минском.

Тогда мне подумалось, сколько жизней было загублено и сколько страданий перенесено для того, чтобы наступили перемены. В этом – трагедия России и её стран-соседок, когда они пытались найти новую форму правления после развала империи под нажимом мобилизации общества во время Первой мировой войны.

Всё это, казалось, происходило в мире, отличном от того, в котором мои родители по вечерам, в спокойной семейной обстановке вели беседы о политике. И именно поэтому я – убеждённый сторонник демократии, в которой у каждого есть голос и выбор.